— Ух, ты! Это что — муж нашей киноактрисы?
— Не смешно… Ты слушаешь?
— Прошу извинить, товарищ подполковник! Молчу, как летучая рыба молчу…
— Так вот… — подполковник с сомнением посмотрел на меня, но я прижал палец к губам, и скромно, но с достоинством, улыбнулся. — Так вот! О чем это я? Ах, да! Совсем я с тобой, Виктор, забыл о чем я сказать хотел… Так вот!
— Вот так? — доброжелательно заглянул я в глаза подполковника.
— Цыть, в душу… и еще в….!
Сзади, за телефонным аппаратом, прыснула телефонистка.
— Вы что-то сказать хотели, товарищ подполковник…
— Я тебе щас скажу, Виктор, щас скажу… — отдуваясь, подполковник помолчал несколько секунд, и начал снова. — Так вот!
Взгляд на меня. Я стою и с ангельским выражением на лице молча внимаю отцу-командиру.
— Перестань лыбиться, и слушай! Гауптман, или по-нашему — капитан Вальтер Целиковски… Из 54-й истребительной эскадры, 2-я, что ли, группа… Ну — это не интересно… Воюет с 40-го года, имеет 27 сбитых, тут тоже, гад, проявился… Ну, ты знаешь. Его пара наших товарищей и сожгла. Ты его дыманул, но он до Питомника долетел. Переговоры и посадка зафиксированы службой радиоперехвата. Тебя он тоже знает, судя по всему… Ему ведомый говорил, что разглядел на твоем истребителе рисунок… Кстати, — что это за рисунок?
— Да дед это мой, красный партизан и участник Гражданской войны… — отмахнулся я. — Ну, дальше-то что, дальше?
— А что дальше? Дальше он сел.
— Товарищ подполковник, сейчас особого напряга в воздухе нет, разрешите мне на свободную охоту… За капитаном Циолковским, тьфу — Целиковским, а? Должок за ним перед эскадрильей есть… Разрешите?
— Я как знал, чем разговор кончится… Разрешаю! Долг есть, а долги надо платить! Но, я слышал, зеленый змей тебя тоже пробил?
— А-а, ерунда! Вырвал кусок фанеры себе на память… Я ему с радостью на пирамидку фанеры наберу… на памятник… Квашнин сказал, что завтра "Дедушка" будет как огурчик! Так завтра я слетаю?
— Добро! А сегодня возьми своих командиров звеньев, возьми мою машину и съездите на выносной командный пункт, познакомьтесь там с людьми, переговорите по-человечески… Растолкуйте вы им, что от них ждете — может, толк и будет.
Так мы и сделали. И, как показали последующие события, толк, действительно, был.
***
Спустя два дня…
Два дня мы дали Целиковскому, чтобы он пришел в себя и перестал вздрагивать при мысли о "Дедушке" у него на хвосте.
Два дня мы с Толей Рукавишниковым и Степанычем, такое было отчество у старшего лейтенанта Хромова… Я как услышал — "Степаша", чуть "Хрюша" не заорал… Так вот, два дня мы ломали мозги, как выманить зеленого гада из норы.
Пригласили и комэска-один Кирилла Константиновича Россохватского. А как же — работаем в тесной связи.
В конечном итоге выработали некий план. Прошлый раз зеленый червяк ударил по нашим, когда они возвращались с боевого вылета. Причем — у одного нашего самолета был шлейф дыма. Вот по нему и стрелял червяк. А потом они зашли на другую нашу пару, у которой не было ни высоты, ни скорости. Итог — пара-тройка секунд, и три сбитых самолета. И еще — три могилы и девять залпов в воздух…
Теперь был наш черед. Третий день я с Блондином прождал впустую. Да, — Васю я в это дело не пустил. Сказал ему честно — рано тебе сюда лезть, опыта сначала наберись. Это дуэль будет. Стрелять будем в лоб, с тридцати метров. Тебе еще рано — дрогнешь, будешь тут же убит.
А вот на четвертый день все и нарисовалось. По звонку с выносного КП мы взлетели втроем — я с Блондином и Егор Петраков из 1-ой АЭ. Он отлично видел воздух, всю воздушную обстановку. Облака, дымка, сумрачно — ему все по барабану. Лучше локатора видел — честное слово! Помните — это он первым увидел девятку мессов с молодыми пилотами. Только постеснялся свой позывной сказать…
Так вот, Егор у нас был за сигнальщика и еще — он был "наживкой". Дело простое — ему встроили в хвост дымовую шашку, которую он мог поджечь "легким движением руки". Надеюсь — самолет у него от этого не сгорит…
Да-а. Ну, так вот — заметив мессеров, Егор дает "прикурить" и, снижаясь и виляя хвостом, как кошка в период течки, с легким таким дымком, плавно смещается на нашу территорию. Мы же с Блондином, прячемся в это время на высоте 50–70 метров в сторонке, так, чтобы нас и видно не было. Никаких радиопереговоров! Сигнал нам — панические крики Петракова — "Помогите, спасите!", "Меня атакуют!", и сатанинский хохот Целиковского. Правда, его мы слышать не сможем — наши рации настроены на другую частоту. Но, ничего — на земле расскажут.
Так оно, примерно, и получилось. Как только капитан Целиковски взлетел, мы понеслись ему подставляться. Минут пятнадцать воландались, пока фрицы не заметили Петракова. Он еще минуты четыре за Егором следил, ничего не предпринимая. Опытный и осторожный гад…
Потом все же "зеленый питон" клюнул. Пара "Me-109 G2" в снежном камуфляже слитным движением снеслась с насеста и устремилась за Егором. Он заблажил на всю сталинградскую степь, пугая своими воплями летчиков, бывших в это время в воздухе. Казалось, я вижу морду питона, тяжелым взглядом гипнотизирующего в прицеле силуэт нашего самолета, слышу еще не сорвавшийся с его губ крик: "Abschuss!"
Нет, погоди, червяк! Сейчас наш выход!
— Толя! Убей ведомого! Зеленый — мой!
Червяк все понял сразу. Опыт не пропьешь… Но сделать он уже ничего не мог. Чтобы атаковать Егора капитану Вальтеру Целиковски пришлось немного подсбросить скорость и снизиться. Как мы говорили: "слить высоту". Иначе в хвост изо всех сил виражившего Егора было не зайти. А сбить поврежденный, потерявший скорость советский истребитель уж больно хотелось. Он же не думал, что ему в хвост выйдет любопытный до ужаса, и пулей примчавшийся на крики товарища, Дед. А в данном случае "немного" потерять в скорости означало — найти свою смерть…
Я услышал короткую очередь Толи. Все — если не добивает, то первой очередью убил пилота или зажег самолет.
А Вальтер, забыв про ведомого, пулей рванулся в небо. К нависшей, густой облачности. Но до нее еще надо было долететь, а я уже его настиг и встал крылом к крылу. Мне было интересно посмотреть ему в глаза. Молодое, красивое лицо. Только злое какое-то, губы тонкие, кривятся… Матом, что ли, ругается? Ну, посмотрел на меня, Вальтер, познакомился? Прощай…
"Me-109 G2" и так лучше на вертикали, а сейчас еще Вальтер врубил форсаж. Он начал меня обгонять в наборе высоты. И тут Вальтер все понял, и закричал… Но не "Abschuss", надеюсь… Наверное, он закричал "Nein, nein!!!"
Мессер вынесло прямо под мою пушку и я дал короткую очередь. Заряженные снаряды превратили самолет немецкого аса в огненную комету. Что-то вроде кадров катастрофы "Шаттла", помните? Горящий клубок еще какое-то время упорно лез вверх, от него отделялись какие-то огненные капли и полыхающие огнем фрагменты, потом притяжение победило, и огненная комета устремилась к земле…
Десятый…
Я — ас.
Восторга не было.
Абсолютно…
***
В первых числах января 1943 года 8-я воздушная армия была переброшена на Южный фронт. Нас ждали бои на Кубани…
Часть 2-я. Кубань
Глава 1
Так вот, я и говорю, — в первых числах января 1943 года 8-я воздушная армия была переброшена на Южный фронт…
Только не поймите меня так, что армия — раз! — поднялась на крыло и перенеслась на новое место. Нет, конечно, нет. Абсолютно не так. Воздушная армия — это огромный организм, многочисленный, как сообщество муравьев, нет, скорее пчел. Все же — пчелы более похоже на авиаторов, они ведь такие же пилоты, как и мы. И, пока передовые отряды боевых пчел уже отправились на новое место службы, на разведку, весь рой еще неспешно собирался, еще воевал под Сталинградом, имел победы, сбитых немцев, терял своих…
Но наша дивизия, а, значит и наш, 111-ый, непромокаемый, непродуваемый, красно… рожий и непокобелимый… нет — непоколебимый, вот! — короче — наш родной 111-ый ИАП, унеслись на Южный фронт одними из первых. Черт! Только-только ведь обжились на новом, удобном и подготовленном аэродроме. Только-только наладили быт, питание, баньку… И вот — "дан приказ ему на запад…" Опять сорвали с места, опять все заново нужно делать. Но что поделаешь? Приказ есть приказ, война ведь идет, если кто позабыл…
Да и уж больно привлекательная стратегическая ситуация сложилась там, на Северном Кавказе и на побережье Черного моря, после разгрома немцев под Сталинградом. Нашему самому высокому командованию показалось, что совместными ударами Южного и Закавказского фронтов с северо-востока, юга и юго-запада можно будет окружить, прижать к морю и разгромить главные силы немецкой группы армий "А", не допустив её отхода с Северного Кавказа, что это нам по силам и по умению… Ну, в общем-то, где-то так… Канн, правда не получилось, но синяков друг другу наставили порядочных.
